Последняя Академия Элизабет Чарльстон  - Диана Соул

Я задержала дыхание, понимая, к чему клонит профессор. Все вокруг тоже дураками не были и стали громко переговариваться между собой.

– Конечно, это не доказано, – усмехнулся профессор, – но вы, девушки, должны быть предельно внимательны к предмету своей любви! Ведь мало ли что хранит в себе внешне привлекательная оболочка, какие там темные омуты…

Я пристально всмотрелась в нашего преподавателя теории магического права и тоже улыбнулась. Низкий, худощавый и сутулый, с приличной лысиной на голове и хитрыми прищуренными глазками, он не производил благоприятного впечатления как мужчина. Некрасивый от природы, Стивен Колериус усугублял все, натягивая брюки выше пупка и заправляя в них рубашку… Он был живым воплощением анти-Фенира, и наверняка никогда не пользовался успехом у слабого пола.

– Но ведь выжило пятеро! – внезапно отозвалась Эмма. – Вы хотите сказать, что все они имеют темную кровь?

Все замолчали, пораженные смелостью нашей сокурсницы.

Профессор очень недовольно поморщился, покосился на дверь, на окна, пожал плечами:

– Ничего такого я не говорил. Это ваши домыслы! Просто предлагал вам подумать над исследованиями прежних лет.

И тут не выдержала уже я. Подняв руку, дождалась его кивка и поднялась, спрашивая:

– Скажите, пожалуйста, профессор, стоит ли нам принимать во внимание исследования прошлого века, доказывающие, что худосочные мужчины и женщины не могут быть хорошими магами? Помните, раньше считали, что чем больше масса человека, тем сильнее его способности?

– Глупости! – возмутился преподаватель.

– Хорошо, – с облегчением вздохнула я, – а то мне уже показалось, что нужно верить всему, что придумали век назад! Вы меня успокоили, благодарю.

Мои одногруппники заулыбались, зашептались. Профессор зло сверкнул глазами.

– Учите предмет, мисс Чарльстон! – сказал он наставительно. – Скоро зачеты, а вы на моих занятиях в облаках летаете! Не знаю, о ком думаете, но советую вспомнить, что вы восстановились для того, чтобы получать знания!

– Вы абсолютно правы, – сразу согласилась я. – Позвольте присесть?

Дальше занятия шли как обычно, но стоило появиться свободному времени, как я помчалась в библиотеку.

Меня терзали смутные сомнения по поводу Фенира, и успокоиться было уже невозможно.

Попросив выделить мне книгу о Хольмудском прорыве, я затаилась, не читая, а буквально проглатывая информацию. Сведений оказалось преступно мало. Ни в статьях газет, ни в учебниках никто не углублялся в рассказ о случившемся, обходясь общими фразами. Был прорыв, в результате которого четверть города исчезла. Дома и улицы остались пустыми, а люди и живность больше никогда в них не вернулись. Только пятерым удалось остаться в живых. Я изрядно потрудилась, прежде чем нашла их имена в полном составе. Виктор Фенир, Жанет Рори, Хельтруда Сомн, Анри Велье и Спорат Милз. Ни их адресов, ни биографий, ни портретов напечатано не было.

Показалось ли это мне странным? Безусловно.

Напугало ли? Нет. Увы. Скорее, раззадорило еще сильнее. Ведь я помнила слова Фенира о том, что причиной прорыва стала женщина-банши, горевавшая по сыну. Но ни одного упоминания об этом не нашла.

Поблагодарив библиотекаршу, я пошла прямиком в лабораторию, так как пришло время кормления нечисти, при этом в моей голове уже начинал складываться огромный пазл, от которого я имела пока всего несколько деталек.

Я точно знала – в итоге картинка будет безрадостная, но увидеть ее было так же необходимо, как дышать. Вся моя суть теперь кричала о том, что я на верном пути и вернулась в родной город не только ради того, чтобы примириться со смертью родителей и своей сутью, но для чего-то еще более важного…

Уже на подходе к лаборатории я поняла, что что-то не так. Звуки, доносившиеся оттуда, были слышны издалека и заставляли меня задуматься, хочу ли я внутрь.

Нечисть бушевала.

Рычание, вой, крики, даже скрежет прутьев клеток – и тот раздавался сквозь стены.

Возле дверей уже толпились студенты, но внутрь никто, само собой, не спешил.

– Нужно послать да профессором! – раздавались обеспокоенные щепотки.

– Да-да, кто-нибудь уже пошел за ним?

– Я видела, как полчаса назад он выходил из ворот в город. В академии его нет.

В этот момент одна из студенток заприметила меня и, видимо, опознав во мне личность ныне в лицо известную как лаборантку Фенира, радостно огласила:

– Смотрите, это же его помощница! Сейчас она во всем разберется!

– А если я не хочу ни в чем разбираться? – робко спросила я, отступая на шаг назад.

Логика подсказывала, что нечисть просто так активно лютовать не станет, и лучше действительно дождаться Виктора.

Но в глазах студиозов, особенно тех, что женского пола, уже зажглись искры. Меня буквально подхватили под локти и вытолкнули вперед, к двери.

– Ну же, – подначила высокая блондинка с ярко накрашенными губами. – Открывай.

Показывать трусость не хотелось, и я потянулась к ручке. В конце концов, зараза к заразе не липнет. Нечисть во мне и так свою чует, может, и успокоится.

С этими мыслями я распахнула дверь и шагнула внутрь, тут же закрывая ее за собой, чтобы у любопытных глаза от счастья из орбит не выпали.

В лаборатории царил ад. Мне хотелось зажать уши, чтобы не слышать всех тех жутких звуков, что издавала нечисть. Гидра верещала, будто ее режут заживо, рорд спалил полотнище, которым обычно была укрыта его клетка, и теперь пытался проплавить прутья. Призрачный жабр носился вихрем и пытался выломать замок, при этом издавая невыносимый писк на грани ультразвука. Даже мой милый альраун, и тот вел себя неадекватно. Забившись в самый угол клетки, взбив всю шерсть до последнего волоска вверх, он смотрел в одну точку на потолке и шипел. Он даже выпустил пятисантиметровые когти, о существовании которых я не подозревала.

– Да что с вами такое? – воскликнула я, на миг переключая все внимание на себя.

Зверье затихло, но лишь на мгновение, тут же продолжив бушевать с удвоенной силой.

Лишь альраун сменил тональность, теперь он дурниной выл, все так же глядя в пустоту.

Неприятный холодок прошелся по моей спине, и я проследила за взглядом кота…

Он смотрел не на потолок, как мне казалось ранее. Он смотрел на черную субстанцию, клубящуюся в двух метрах от пола. Ту самую, что я уже лицезрела в одном из своих видений.

Тьма витала у потолка, то растекалась, то вновь собиралась, меняя всевозможные формы от правильной сферы до размытой кляксы…

Я чувствовала опасность, исходящую от нее, животный ужас, который сковывал тело и заставлял поджилки трястись. Хотелось бежать, причем не просто из комнаты, а желательно на другой континент. Но я боялась даже пискнуть, чтобы позвать на помощь. Что-то подсказывало: сущность опасна до чертиков, и зверье в клетках бушует не от массового психоза. Они боялись тьмы, так же как и я.